Грэнджер. Гл.4 (ок)

[beloebezmozgloe]

Гарри как готическая «героиня»


Гарри не похож на других мужских готических персонажей. Он не Хитклифф, Виктор Франкенштейн или доктор Джекилл. У каждого из тех безумцев был план, хоть и извращенный, а также воля и напористость, чтобы следовать ему. Гарри же просто идет в школу и совершенно дикие вещи сами по себе начинают с ним происходить. Он героически сопротивляется ужасным обстоятельствам и людям, которые встречаются ему на пути, но, как правило, Гарри – жертва обстоятельств, которые он не выбирал. В этом, конечно же, он в меньшей степени байронический антигерой готического романа и в большей – дерзкая героиня, которая изо всех сил старается убежать от сверхъестественной или мужской тени, терзающей ее. Если бы Гарри было нужно было выбрать другое имя, подошло бы Джейн Эйр.


Она – сирота, которую регулярно колотит ее кузен, с которой ужасно обращается родная тетя, которую даже запирают в «красной комнате», чтобы изолировать и наказать. Гарри – сирота, в детстве он – «боксерская груша» для Дадли, живет в чулане под лестницей в доме дяди и тети. Их обоих отправляют из семейного круга в необычную школу, где они встречают первых в жизни друзей.


Но Гарри своей непокорностью ближе к Мине Харкер из «Дракулы», нежели к Джейн Эйр. У них обоих есть шрам на лбу. Обмен кровью Гарри с Темным Лордом, происходящий против его воли во время возрождения Волдеморта, и принятие Миной крови Дракулы создают психическую связь, соединяющую личности героя и злодея, и это оказывается решающим в окончательной победе и Мины, и Гарри.


Как и Мина, Гарри не супергерой с суперспособностями. Они оба жертвы в странной игре, в которой, по большей части, участвуют против своей воли. Они рассчитывают на поддержку друзей, и не только в битве. Как у типичных готических героинь и самонадеянных антигероев, доля вины за их собственную уязвимость и податливость соблазнам лежит в неспособности защитить собственный разум от вторгающихся искусителей. «Столкнувшись с искусителем – обычным или сверхъестественным, владеющим тонкостями психологии, – хрупкая защита омраченного ума с очень большой вероятностью не устоит» (Прим. - Карен Маннерс Смит, "Школьные годы Гарри Поттера: Дж. К. Роулинг и британский роман о частной школе" в сборнике "Читая Гарри Поттера: критические эссе").

Роулинг преподносит нам эту мораль «изгнанных из рая» в пятой книге. Гарри не упражняется в окклюменции вопреки указанию Дамблдора. Это непослушание заканчивается, прежде всего, опытом пребывания вне собственного тела через психологическую связь со змеей в Отделе тайн Министерства магии. Даже после этого он отказывается защищать свой разум от Темного Лорда, которому в результате удается обманом выманить его в Лондон со спасательной, как считает Гарри, миссией. Вместо этого наш герой оказывается в ловушке, а Сириус, которого Гарри прилетел спасти, умирает, проходя через завесу. Неумение Гарри сконцентрироваться на способности души к бодрствованию или трезвению (непсису, традиционно связанному с «сердечным оком», или совестью) приводит к смерти его крестного.


Однако Гарри всего лишь грешный человек, только начинающий понимать этот мир и собственную потребность верить и искать искупления. Лорд Волдеморт, подобно Франкенштейну, Дракуле и Джекиллу, – настоящий готический злодей, потому что дерзко стремится к обретению бессмертия своего «я», лишенного духовного начала.

О хоркруксах и Дарах


Если бы книги о Гарри Поттере были написаны Брэмом Стокером, Гарри был бы Миной Харкер, Дамблдор с легкостью мог бы стать доктором Ван Хельсингом, а Лорд Волдеморт – Дракулой. Волдеморт – классический готический злодей. Параллели с Джекиллом и Франкенштейном очевидны. Том Риддл-младший – самонадеянный темный волшебник в погоне за вечной жизнью. Он сам говорит об этом Вкушающим смерть в сцене своего возрождения в ГПиКО.

Как они могли поверить, что я не восстану вновь? Те, кто знал, как я защитил себя от смерти? <…> [В Годриковой Лощине] Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение… но все-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я… Я, который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию. Вы знаете мою цель — победить смерть. И похоже, какой-то из моих экспериментов сработал… ... потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить (ГПиКО, гл. 33).

Обратите внимание на этот горделивый научный язык. Он первопроходец в «экспериментах», призванных «победить смерть». Подобно доктору Франкенштейну, существо, которое Волдеморт создает через постыдные акты убийств и идолопоклонства, – это нечто нечеловеческое.


Творению Франкенштейна – воплощению страстей и рассудочности науки – не хватало совести, как и Хайду Джекилла. Духовные способности человеческой личности нетварны (Прим. - опять же: спишем это утверждение и дальнейшую его расшифровку на – в определенной мере – поэтический язык автора. Если воспринимать эти слова буквально, то они явно выходят за рамки христианской антропологии). Зовите их совестью, активным интеллектом, сердечным оком или как хотите, но это божественная сторона человека. Дж. К. Роулинг называет ее любовью, а Волдеморт не знает о любви ничего.


В традициях готического ужаса любовь обжигает недостойных или нечистых.


Помните шрам, оставшийся у Мины Харкер, когда освященную облатку, представляющую Бога, Который принес жертву любви за своих овец, положили ей на лоб? Волдеморт/Квиррелл сгорает в муках, когда прикасается к Гарри в финале ГПиФК. Как объясняет Дамблдор, причина тому такая:

Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если есть на свете что-то, чего Волдеморт не в силах понять, – это любовь. Он не мог осознать, что любовь – такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать, – оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волдемортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль (ГПиФК, гл. 17).

Волдеморт преодолевает этот магический барьер, используя кровь Гарри, чтобы восстановить свое тело (ГПиКО). Эта «примесь» создает кровную связь, соединяющую их. Однако, когда он вселяется в Гарри в Министерстве в ГПиОФ, то вынужден оставить его и впредь защищаться от Гарри окклюменцией – из-за боли, которую он испытал, когда Гарри вспомнил Сириуса. Любовь и раскаяние, которые испытывает Гарри, почти уничтожают Темного Лорда.


С помощью темной магии и хоркруксов, Волдеморт приобретает те или иные качества, но только не бессмертие, как и Дракула Стокера. Совершая «наивысшее злодеяние» – убийство, он раскалывает душу.

Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать хоркрукс, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души [в предмет, используя необходимое заклинание].

Если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, вы все равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остается привязанной к земле, неповрежденной. (Слагхорн, ГПиПП, гл. 23).

Невероятно, но Риддл-младший создает один непреднамеренный и шесть преднамеренных хоркруксов. Превращение Темного Лорда в человека, у которого бледное «как смерть» лицо, «красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей» (ГПиКО, гл. 32) казалось Дамблдору объяснимым, только если «увечность его души вышла далеко за пределы того, на что способно обычное зло» (ГПиПП, гл. 23).

Дракула выживает, потому что пьет кровь других и превращает их в живых мертвецов – такие же порождения тьмы, как и он сам. Так и Волдеморт должен убивать, чтобы достичь бессмертия. Хотя и не такое отвратительное, как вампиризм, создание хоркруксов столь же ужасно. Темный Лорд – дьявольская карикатура на материалиста, который населяет предметы частицами своей души, частицами, которые он получил, уничтожая своих ближних. Его жизнь как таковая является полностью внешней и материальной, но не внутренней и духовной. Как аллегорическая фигура он - воплощение нашей разорванности, разобщенности и отчужденности – постмодернистского, падшего состояния, которое готическая литература представляет в художественной форме. Волдеморт – готический шедевр Роулинг.

Погружение в готику. Рассказ внутри готического рассказа

Романы ГП не просто наполнены готическими штрихами. Внутри каждого из них прячется еще одна готическая история.

Сначала давайте рассмотрим готические детали, содержащиеся в романах.

Замок Хогвардс. Действие готического романа, как правило, происходит в замке, особняке или монастыре, предпочтительно удаленном от шумной городской жизни. Школа чародейства и волшебства Хогвардс расположена в замке, который невозможно нанести на карту. Даже если туристы-маглы случайно на него набредут, благодаря наложенным на него чарам они увидят лишь живописные руины. Классные и общие комнаты расположены в башнях и подземельях, замковые коридоры и территория с доспехами, факелами и полным отсутствием современных технологий – совершенно средневековые.


Атмосфера сверхъестественного. За редким исключением главные действующие лица – магические создания, а именно волшебники и волшебницы. Среди постоянных жителей Хогвардса есть и призраки, например монах, полтергейст и привидение в туалетной комнате. Разве не похоже на Хэллоуин? Оборотень выступает в качестве надежного наставника Гарри. Есть всамделишный вампир – граф Сангвини, даже тролли появляются там и тут.


Ужасы. Можно возразить, что сверхъестественное в Хогвардсе ничуть не страшнее старого доброго готического сериала о семейке Аддамс. Но здесь есть достаточное количество жутких дементоров, которые высасывают душу и радость из человека – а это хуже смерти. В этом же ряду - голова Волдеморта под тюрбаном Квиррелла, Фенрир Сивый – оборотень, питающийся людьми, не говоря уже о безутешном младенце – фрагменте души на Кингс-Кросс в ГПиДС.


Подземные путешествия. Каждый год Гарри спускается под землю для очередного столкновения со злодеями (исключение – ГПиКО, где он переносится на кладбище). В ГПиДС он спускается под землю семь раз. Как готическую «героиню» Гарри практически полностью определяют его подвиги в замкнутом подземном пространстве.


Изоляция. Каждый год, иногда большую часть года, Гарри презирает большинство его одноклассников за то, что он сделал, или за то, чего он не делал. В ГПиФК причины стали баллы, потерянные за нарушение распорядка школы. В ГПиТК – слух, что он наследник Слизерина, нападающий на маглорожденных. В ГПиУА - необходимость защищать его от Сириуса Блэка приводит к тому, что дементоры окружают школу. В ГПиКО его выбирают вторым чемпионом от Гриффиндора для Турнира трех волшебников, хотя он слишком молод, чтобы подавать заявку. В ГПиОФ никто не хочет верить, что Волдеморт вернулся, а Гарри всем свидетельствует о его возвращении. Наконец, в ГПиДС Гарри – преследуемый беглец, скрывающийся от Министерства, его егерей и Вкушающих смерть. Для парня, пользующегося популярностью, Гарри слишком часто презираем своими сверстниками или внушает им страх.


Разделение и воссоединение. Самые болезненные главы книг – это те несколько случаев, когда из тройки Гарри–Рон–Гермиона кто-то оказывается исключенным в силу обстоятельств (вспомните мучения Гермионы в ГПиУА) или по своей воле (как Рон в ГПиКО и ГПиДС). Их последующие, обычно драматичные примирения и воссоединения соответственно готической формуле – это вершины всей серии. Сиротская жизнь Гарри отмечена всегда неожиданными встречами с тенью его родителей: в зеркале (ГПиФК), в золотой паутине во время дуэли с Волдемортом (ГПиКО), на пути к верной смерти (ГПиДС).


Пророчества и фамильные проклятья. Отношения и конфликт Гарри–Волдеморт основываются на пророчестве о том, кто будет обладать достаточной силой, чтобы победить Темного Лорда. Хогвардс борется с мифом о своих основателях и потомственной ненавистью между Слизерином и Гриффиндором. Место учителя защиты от темных искусств определенно проклято. Профессор Трелони предсказывает раннюю смерть Гарри практически на каждом уроке прорицания (Прим. - и, заметим, в конце концов она оказалась права!).


Грязная кровь, узы крови. Основной раскол в магическом мире – это по большому счету продолжение междоусобицы Гриффиндор–Слизерин. Чистокровные маги Слизерина отстаивают точку зрения, согласно которой маглорожденные волшебники или те, чьи предки были маглами, в действительности хуже остальных. Вопросы «чистоты крови» и терпимости к «грязнокровкам» определяют общественное деление и положение в обществе. Не случайно Гарри в конце концов побеждает Темного Лорда благодаря жертвенной любви своей маглорожденной матери.


Кладбище, трупы. Центральная сцена всех семи книг происходит в ГПиКО на кладбище Литтл-Хэнглтона, где Лорд Волдеморт организует «вечеринку своего возрождения». Одно из самых жутких орудий Темного Лорда – это инферии, ожившие трупы, которым почти удается утащить Гарри в озеро и убить.


Упадок аристократических привилегий и подъем буржуазии. Готический роман славит мелкое дворянство и простых землевладельцев, чьи добродетели и защита ими своих прав в наследовании и женитьбе конфликтуют с фамильными состояниями, поместьями слабеющей аристократии. Можно ли в качестве примера привести отношения Малфоев и Уизли? У Малфоев только один ребенок из-за веры их касты в право первородства и нежелания делить собственность; они порочны, фанатичны; они смотрят свысока на тех, кто ниже их по положению в обществе. Уизли – их противоположность по всем пунктам. Когда Гермиона замечает, что Малфоя сделали ловцом из-за папиных денег, а не из-за способностей, тот приводит Уизли в ярость, назвав ее «грязнокровкой». Вот образ готического социального конфликта!

Лес. Запретный лес, который практически окружает Хогвардс, населен разгневанными кентаврами, огромными свирепыми пауками и армией волшебных существ, начиная от лукотрусов, драконов с Турнира трех волшебников и нюхлеров до единорогов, гиппогрифов и фестралов. Посещение леса под запретом, потому что это дикое, опасное для учащихся место. При этом Гарри ходит в лес почти каждый год – в наказание, в процессе занятий, во время прогулок с Хагридом и, наконец, когда идет навстречу своей смерти.


Жертвенная храбрость. Гермиона говорит, что у Гарри есть пунктик – «он вечно кого-то спасает», и она права. Создается впечатление, что в конце каждого романа Гарри рискует собственной жизнью, чтобы спасти друга или помешать Темному Лорду захватить мир. Но Гарри в этом не одинок: Лили умирает, чтобы спасти Гарри; Рон прыгает в озеро в лесу Дин; Снейп ежедневно рискует жизнью (в последних трех книгах – как двойной агент). Жертвенная любовь, верность и храбрость – типичные свойства, которые вырабатывает Роулинг у читателей ГП на протяжении всей серии.


Воспоминания и сны. Несколько книг Поттерианы строятся на информации, полученной из воспоминаний с помощью Омута памяти, а в одной фигурирует ожившее воспоминание в качестве одного из главных персонажей (молодой Риддл в ГПиТК). Гарри в периоды отдыха снятся пророческие сны или посещают видения посредством фрагмента души Волдеморта.


Найденная книга. В ГПиТК Люциус Малфой прячет дневник Тома Риддла внутри одного из учебников Джинни Уизли. Ожившее воспоминание из дневника завладевает Джинни и выпускает василиска из Тайной комнаты. В ГПиПП Гарри получает учебник по зельям с гениальными комментариями загадочного владельца книги. Гарри становится гением зельеварения, узнает заклинание, с помощью которого чуть не убивает Драко, а затем спасает Рона от смертельного яда.


Доппельгангеры. Главные действующие лица в Хогвардсе – двойственный народ. В наличии оборотень, полувеликан, маглорожденные, двойной агент и «человек Дамблдора» с кусочком души Волдеморта, выгравированном на лбу (Прим. - вот еще пример образного языка автора, который позволяет и предыдущие примеры понимать именно в этом ключе). Кроме этих внутренних доппельгангеров по подобию Джекилла/Хайда, есть и пары. Дамблдор–Волдеморт – свет и тьма – схожи, например, с парой Ван Хельсинг–Дракула, а роль Гарри как готической героини дополняет роль Снейпа как байронического антигероя и роль Волдеморта как готического самонадеянного ученого.


Шрам или обличительная метка. Шрам Гарри – это его связь с душой Лорда Волдеморта. Это также отличительная черта, по которой его узнает любой человек, принадлежащий к миру волшебников.


Загадочный незнакомец. Подумайте о Блэке, Люпине и даже Снейпе как о личностях, которые вовсе не те, кем кажутся на первый взгляд.


Запутанное происхождение. Гарри не только сирота, но и ходячая загадка. Как он выжил после убивающего заклинания в детстве? Гарри как Мальчик-Который-Выжил, заставляет всех чесать затылки.


Ночь. Роулинг сказала, что Хогвардсу просто необходимо было быть школой-пансионом, чтобы у детей были «ночные приключения». Зная, сколько ночей Гарри бродит по залам под плащом-невидимкой, я часто удивлялся, как он вообще мог сдавать экзамены или не спать на ходу. Должно быть, его спасали сонные лекции профессора Биннса.


Туман и мгла. ГПиПП начинается с того, что премьер-министр Великобритании огорчен всем тем хаосом, что необъяснимым образом нарастает вокруг, не говоря уже об этом «промозглом тумане в середине июля». «Неправильно это. Ненормально». И его совершенно не ободряет сообщение Фаджа, что причина повсеместного тумана – размножающиеся дементоры: «Эти существа отнимают у людей надежду и радость» (ГПиПП, гл. 1).


Далекое прошлое. Нет времени путешествовать в далекое прошлое, но все равно в Хогвардсе и магическом мире ощущается привкус Средневековья и Ренессанса – благодаря древностям и определяющим характеристикам (доспехи, картины, Большой зал и пр.). Мантии и отсутствие современных технологий также придают школе атмосферу в лучшем случае XIX в.


Смерть. Люпин, Тонкс, Сириус, Джеймс, Лили, Колин, Фред, Альбус, Питер, Аластор, Барти и Северус… Это книги о смерти, и герои умирают, что называется, направо и налево, как и следует ожидать от серии книг, начавшейся с двойного убийства.


В двух словах, ГП – роман о школьнике, насыщенный готическими деталями, приемами и клише. Более того, кроме всех этих готических стандартов, госпожа Роулинг включает готические рассказы как истории внутри историй. Мой любимый – повествование о любви Кровавого барона и Серой дамы, призраков дома Слизерин и башни Равенкло соответственно (ГПиДС, гл. 31). В середине битвы за Хогвардс Гарри внимательно слушает рассказ призрака Хелены Равенкло о готической влюбленности, который раскрывает историю мучений барона и кражу диадемы Равенкло. Время действия – Средневековье, присутствует неразделенная любовь, непокорная девушка-жертва, бегущая и скрывающаяся, кровь, смерть в лесу ради избавления от бесчестья. Здесь есть все.


Мне он нравится больше всех, но подземные путешествия Гарри в ГПиФК и ГПиТК не намного уступают. Джинни, одержимая Томом Риддлом-младшим и унесенная на много миль под Хогвардс, несмотря на ее героическое сопротивление, спасена Прекрасным Принцем. Это делает ее избранницей Гарри, родственной душой и равной ему героиней готического романа.

Северус Снейп – еще один Хитклифф – жертвует собой в течение долгих лет, день за днем, чтобы защитить Гарри в память о Лили. Садизм на уроках и гениальность сделали Снейпа чуть ли не важнее Гарри для многих читателей книги. Нерушимый обет, который он заключает с Нарциссой Малфой – джентельменский готический договор и побочная сюжетная линия, ведущая его к совершению «убийства по послушанию» на башне.


Мать Волдеморта – Меропа Гонт – прожила жизнь, достойную пера Анны Радклиф, великого автора готических романов. Угнетаемая братом и отцом, она получает свободу, когда их арестовывают за травлю маглов. Ее магические способности возвращаются, и она завладевает вниманием молодого хозяина местного особняка с помощью любовного зелья или чар. Увы, она чувствует себя обязанной признаться ему, что очаровала его буквально, а не образно. И он бросает ее. Меропа беременна, покинута и достаточно отчаялась, чтобы утратить магию. Она умирает при родах, обрекая Тома Риддла-младшего на воспитание в приюте.


Как насчет надолго забытой истории Дамблдора? Над его сестрой издевались маглы, и она сошла с ума. Семья держит это в тайне, хотя в результате отец умирает в Азкабане после того, как отомстил ее мучителям, ведь ни мать, ни Альбус, ни его брат не могут объяснить, чем вызваны его действия. Сестра случайно убивает мать, и несчастный талантливый юноша, прикованный к дому, являясь фактически сиделкой, заводит дружбу с темным волшебником, поглощенным идеей всемирного господства. Однако он ссорится и со своим братом, и с новым другом, а младшая сестренка погибает под перекрестным огнем. Он проводит остаток жизни, подобно Снейпу, искупая вину служением и скорбно размышляя о своих любимых, которых он подвел.


Заключение

Мораль готической литературы


Редкий готический роман включает так много элементов жанра, такое количество готических сюжетов внутри, столько густой атмосферы сверхъестественного и духовного. Те, которым это удается, или намеренно выстроены подобным образом, как «Франкенштейн», или являются пародией на готику, как «Нортенгерское аббатство» Джейн Остин. Остин, любимая писательница Роулинг (см. гл. 2 нашей книги), помещает героиню «Аббатства» в стереотипное готическое место действия – особняк, где она обнаруживает, как ей кажется, зашифрованный документ. Девушка – ярая читательница готических романов, поэтому подозревает худшее и плохо спит. Утром она обнаруживает, что опасный документ – список из прачечной. Значительная часть «Аббатства» оказывается добродушным пародированием жанра.


Возможно, включая так много готических элементов и побочных линий в сюжете, Роулинг пытается делать то же самое. Несомненно, линия Грима в ГПиУА, когда Гарри думает, что его преследует предвещающий смерть черный пес, оказавшийся вовсе не сверхъестественным предзнаменованием, а крестным отцом, который пытался его защитить от опасности – отголосок пародии а-ля Остин на готику, где суеверным страхам всегда находится естественное объяснение.


Но и Роулинг, и Остин, посмеиваясь над комическими сторонами готики, не упускают истинной сути жанра. В понимании обеих писательниц страхи, присущие нашему падшему миру и атрофированной духовной жизни (не говоря уже о женщинах в мире мужчин, см. гл. 6), реальны и лучше всего выражаются через механизмы готики.


Надеюсь, мне удалось продемонстрировать, что герои ГП – типичные действующие лица готического романа, что автор создает атмосферу угрозы в своих романах о школьниках, используя все элементы готической литературной традиции, а также вплетая в ход повествования готические ситуации и соответствующий контекст.


Что я упустил, так это особое действие подобной атмосферы. Лучший способ это обсудить – еще раз обратиться к очень готическим первым главам ГПиФК и чувствам, которые испытала семья Дурслей по поводу «писем из ниоткуда».


Тетя Петуния и дядя Вернон Дурсли гордятся своей нормальностью. Но у них также есть тайный страх: вдруг соседи обнаружат, что их племянник Гарри решительно ненормален. Этот страх публичного разоблачения заставляет их стать садистскими карикатурами на респектабельность и психологическое вытеснение. Вдруг начинают приходить письма.


Нет штемпеля, нет обратного адреса, но есть тревожно точное указание того, куда нужно доставить письмо: «Мистеру Г. Поттеру… чулан под лестницей». Сначала письма приходят с остальной почтой, но когда Гарри не получает их (о чем загадочным образом узнает отправитель), они начинают приходить пачками, их доставляют совы и, наконец, они огромным потоком летят через каминную трубу. Дядя Вернон, и раньше неспокойный из-за скрытых страхов, вызванных проблемой племянника, становится все более неуравновешенным и настроен ускользнуть от писем, обрушивающихся на его семью.


Спокойствие семьи Дурслей настолько нарушено этой магической атакой, что они бросают свой дом и бегут. Их путь заканчивается не в замке или особняке, но в не менее готическом «доме на скале» посреди моря, где, как им кажется, они, окруженные дикой природой, настолько изолированы, что надежно защищены от своего безликого и неизвестного эпистолярного врага. Конечно же, в полночь, во время «свирепого шторма», дверь этого дома выбивает незнакомый бородатый великан с розовым зонтиком. Странно, но эта история, несмотря на многочисленные готические элементы, сама по себе не пугает, хотя и содержит жутковатые образы. И дело не только в комических штрихах вроде розового зонтика, которые не дают нам бояться или начать сочувствовать Дурслям, – Дурсли заслуживают презрения, думаем мы, из-за того, как ужасно они обращаются с Гарри, который кажется замечательным мальчиком.


Гарри с радостью ждет писем. Поэтому мы, как это ни странно в готическом повествовании, только «за» то, чтобы таинственная безымянная сила, доставляющая письма, одержала верх над нормальной семьей, подвергающейся ее атаке.


За что мы болеем кроме того, чтобы Гарри получил свою почту, так это за то, чтобы маглов просветил тот ужас, который они испытывают. Дурсли – аллегорическая замена актеров в драме сверхъестественного или, что важнее, читателей готической литературы. Они получают буквально и фигурально послания с небес или от сверхъестественной реальности, от которой пытались скрыться или которую старались отрицать всю свою жизнь, но которая сейчас врывается в их гостиную таким способом, что его нельзя ни незаметить, ни постичь, ни остановить или контролировать.


Анна Радклифф писала, что «положительный ужас» может быть «ключом к возвышенному». Читатели, напуганные до беспамятства историями о рукотворных чудовищах, людях, превративших себя в чудовища, и непокорных героинях, попавших в ловушку к жестоким мужчинам или сверхъестественным силам в подземных комнатах, вырываются из самоуспокаивающей «нормальности», которая воспринимает падший мир и грех как нечто естественное. Готические писатели «оправданно используют элемент ужасного», чтобы встряхнуть, пробудить читателей и наглядно представить помутненное состояние их разума и невнимательность к совести и сердечному оку.


В своей сути, готическая литература говорит о том, что нужно иметь моральное мужество видеть мир как он есть и сознательно искать выход. Этот выбор по определению и традиционно моральный выбор: бежать от смерти и искать свет, а не тьму. Мы видим ужасное в мире и в чудовищах без совести и устраняемся от этого. Мы отождествляем себя с непокорной героиней, противостоящей силам, которые стремятся лишить ее свободы или унизить. Хорошее, верное и прекрасное видится четче в противопоставлении их отсутствию в пороках готических кошмаров.


Рожденное несколько веков назад на заре эмпиризма и просвещенного разума в основном как реакция на индустриальную и политическую революции провалившихся обещаний хилиастов (Прим. - Хилиазм – изначально: учение о тысячелетнем царствовании Христа со святыми на земле после Второго пришествия, возникшее на основе неверного понимания слов Апокалипсиса (20, 4). Несмотря на то, что его придерживались и несколько святых, учение было отвергнуто Церковью как искажение данного ей Откровения. Название стало нарицательным, означая необоснованную, несбыточную веру в способность исцелить мир и человека от зла внешними способами, не затрагивающими падшую человеческую природу. Черты хилиастического мышления содержались во многих учениях – например, ярко выраженный хилиастический характер имеет и по сей день встречающаяся безоглядная вера в «торжество человеческого разума и науки», а также столь прижившаяся в нашей стране коммунистическая доктрина), готическое в литературе, кино, архитектуре и попкультуре во многом все еще с нами. Но есть радикальные расхождения между моралью викторианской готики, очевидной в «Дракуле» Стокера, и постмодернистскими вампирами «Сумерек» Стефани Мейер или «Баффи – истребительницы вампиров». Установив, что ГП, в трех словах, это «готический школьный роман», давайте взглянем на Роулинг как на постмодернистскую писательницу, рассмотрим характерные ситуации выбора ради искупления и побега от падшего мира, перед которыми она ставит своих читателей.