продолжение

[beloebezmozgloe]

И наконец, Дамблдор. Насколько он соответствует образу яги? Из перечисленных признаков он обладает намеками на следующие три: у него слабое зрение (не слепота, но очки он носит), в шестом томе у него появляется "костяная рука" (внешне - некоторый аналог ноги яги) и у него есть связь с весьма обычным представителем животного мира - фениксом. Т.е. Дамблдор - тоже немного яга Но это еще не все. Как мы помним, роль директора в передаче мантии юному Поттеру, по сути - посредническая. Мантия ему не принадлежит (точнее, он отказывается от обладания ею). Мантия - дар Гарри от предков по мужской линии, прежде всего от отца, причем отца уже умершего. Вот что пишет по этому поводу Пропп: "Яга -- древнейший, но далеко не единственный даритель сказки... Новые дарители имеют связь с царством смерти, с миром предков... На смену яги приходит мертвый отец, который уже не в лесу, не в избушке, а из могилы дарит герою коня... Можно обнаружить, что у сына с отцом глубокая, таинственная связь. Таинственность этой связи сказывается в том, что прочна и необходима для Ивана связь не с живыми родителями, а связь с родителями умершими или умирающими. Живые родители играют в сказке довольно жалкую роль", у Роулинг это - Дурсли. Как мы видим, и здесь британская писательница вполне традиционна и следует канону, опять вписывая данную линию "малым сюжетом" в "большой". Ситуация, совершенно аналогичная ситуации истории с похищением девушки и змееборством, о чем мы говорили выше. Однако, как мы помним, "ягастость" Дамблдора проявляется не только в передаче Гарри мантии покойного отца. В последней книге эпопеи директор предстает и в виде непосредственного дарителя, причем также уже покойного, опять-таки совмещая в себе два указанных типа дарителя, хотя и в несколько ином сочетании.
10. Теперь посмотрим на дары дарителей. Что такое получает герой традиционной сказки от дарителя? Волшебные предметы и/или помощников, и акт обретения их героем является важнейшим моментом сказочного повествования. "Давая в руки героя волшебное средство, сказка достигает вершины. С этого момента конец уже предвидится... В дальнейшем герой играет чисто пассивную роль. Все делает за него его помощник или он действует при помощи волшебного средства. Помощник доставляет его в дальние края, похищает царевну, решает ее задачи, побивает змея или вражеское воинство, спасает его от погони. Тем не менее он (герой) все же герой. Помощник есть выражение его силы и способности". Вот тут мы можем видеть одно из ярких отличий авторской христианской волшебной сказки от ее языческих предков. Какие бы мы дары Гарри ни взяли, нельзя сказать, что они играют ту роль, какую они играют в обычной сказке. Даже палочка Гарри, действующая вроде бы сама по себе в седьмой книге, отнюдь не заменяет действий героя, даже если так кажется ему самому. Именно в подобном магическом понимании происходящего была ошибка ТЛ: "Волдеморт, вместо того, чтобы спросить у себя, какие твои качества сделали твою палочку настолько сильной, каким даром обладаешь ты, но не обладает он, просто решил найти палочку, о которой говорят, что она не может быть превзойдена никакой другой". Акцент Роулинг существенно иной, нежели в традиционной волшебной сказке - на человеке, от которого все зависит, акцент народной сказке неизвестный, для христиан же озвученный ап. Павлом: "Со страхом и трепетом содевайте свое спасение" (т.е. подчеркивается важность усилий самого человека). Ну а теперь дары.

11. Итак, первым у нас (и в книге) будет Хагрид, который дарит Гарри сову, прекрасно вписывающуюся в традиционно-сказочный ряд даров-помощников. "Список помощников, - пишет Пропп, - имеющихся в репертуаре ... сказки, довольно велик... Среди них присутствует и орел или другая птица... Рассмотрение помощника неотделимо от рассмотрения волшебных предметов. Они действуют совершенно одинаково.". В очередной раз отмечаем, что находясь внешне в рамках традиционного сказочного канона, Роулинг лишает привычные формы их значения, связанного с язычеством, магией и пр. Главная функция помощников в традиционной сказке является продолжением функции яги - помощник переносит героя в иной мир, в тридевятое царство, а дальше "делает за него всю грязную работу". Здесь же ничего такого не происходит. Хэдвиг, конечно, сопровождает попадание Поттера в мир волшебников из мира маглов, но не играет при этом, да и в дальнейшем, никакой существенной роли, она вообще тварь неразумная. Более того, если рассматривать пребывание в школе, т.е. период в жизни учеников с 11 до 17 лет как единый переходный процесс, сродный, как можно легко показать, институту инициации примитивных культур, оказавшему огромное влияние на формирование сказочного канона, то окажется, что сова покидает нашего героя как раз тогда, когда, согласно этому канону, ее действие должно быть весьма активным и даже доминирующим, т.е. не завершив процесс перехода из этого мира в иной до конца. Вообще, содержание животных учениками Хогвардса есть момент, очень труднообъяснимый в рамках канона ГП-цикла. В целом, мы не видим, чтобы эти животные играли какую-то существенную роль в жизни учеников (история со Скаберсом не в счет, она - исключение, подчеркивающее правило). Учащиеся осуществляют какую-то заботу о тварях (кажется, упоминается о том, что Гарри ходит кормить сову), но не более. Если бы такая забота была целью введения этого момента, то, вероятно, обладание животным было бы предписано более категорично, однако этого нет. Гермиона, например, до покупки Косолапа (Живоглота) животного на попечении не имела (по крайней мере, об этом не упоминается). Значит, имелось в виду отнюдь не педагогическое следствие заботы о слабом существе. В случае совы здесь возможно какое-то практическое использование (почта), но как используются в практической жизни крысы или жабы? Этот вопрос (о животных в Хогвардсе, да и вообще в магическом мире) у самой Роулинг разработан слабо и несколько односторонне (если вспомнить "Волшебных тварей"). Однако, если посмотреть со стороны канона традиционной волшебной сказки, то обладание животным-помощником или его эквивалентом становится моментом, существенно необходимым для сказочного героя (кстати, насколько помню, кроме нашей троицы внятно обозначено обладание животным только в отношении второго "избранного" - Невилла). Роулинг, исходя из своих установок, и сохраняет верность традиционно-сказочному канону и одновременно достигает своих целей, попутно низводя внутреннее языческое содержание его до совершенной неважности и незначимости.
Хагрид дарит Гарри и еще один предмет - альбом с фотографиями родителей. С точки зрения основного сюжета этот подарок тоже не слишком значителен - упоминается он всего несколько раз, маркируя каждый раз переживания героя, которые при этом, надо сказать, не претерпевают никаких изменений: Роулинг - не Гоголь, изгоняет всякую магическую мистику из тех мест, где ее появление можно было бы традиционно ожидать. Альбом - не более, чем весточка из мира мертвых, напоминание, т.е. вещь внешняя, он только подчеркивает "ягастость" дарителя, если смотреть с точки зрения сказочного канона (как мы помним, яга тесно связана с миром усопших). И этот подарок, заметим, исчезает из нашего поля зрения почти одновременно с Хэдвиг.

12. Про палочку мы уже говорили выше в связи с фигурой Олливандера, поэтому останавливаться на ней мы не будем, посмотрим на метлу Сириуса. Как мы увидим, и здесь полученный дар не играет какой-то существенной роли для разрешения основной коллизии цикла, более того - в ключевых моментах Гарри летает отнюдь не на подарке крестного (ловля ключа в ГПиФК, добыча хоркрукса и спасение в ГПиДС, покидание дома Дурслей там же). "Нимбус" - такой же атрибут детства, как и Хэдвиг, даже, пожалуй, еще менее значимый. Я даже сходу не могу вспомнить, а куда метла, собственно, вообще делась? С какого-то момента она просто исчезает из поля зрения. Вероятно, осталась в школе после событий шестой книги. В какой-то степени метла является для Гарри и дополнительной связью с покойным отцом, но, очевидно, значение ее в этом плане не велико, по крайней мере, меньшее, чем альбом Хагрида.
Еще один дар Сириуса Гарри - дом на площади Гриммо. Дом этот примечателен тем, что его описание местами сильно напоминает избушку яги, даже больше, пожалуй, чем жилище Хагрида. Во-первых, традиционная избушка на курьих ножках обладает свойством поворачиваться. В нее нельзя попасть просто так, даже обойдя ее с другой стороны, чтобы войти, нужно "знать прием" - произнести особые слова, иногда - совершить какое-то действие. Совершенно та же картина с домом Сириуса - в него может войти далеко не всякий. Другой признак: герой сказки в избушке пребывает всегда недолго, временно: "Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, а ко мне воротами: мне не век вековать, а одна ноць ноцевать. Пусти прохожего" . Та же история и с домом из ГП-цикла - хотя Сириус и оставил дом Гарри в качестве жилища, но в рамках текста пребывание героя в нем всегда очень недолговременно.
Поскольку традиционная яга есть охранительница входа в царство мертвых, то и образ ее жилища нередко напоминает нам: momento more: "Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами; вместо верей у ворот -- ноги человечьи, вместо запоров -- руки, вместо замка -- рот с острыми зубами". Не правда ли, похоже на гостиную матушки Сириуса с отрубленными головами эльфов по стенам и подставкой для зонтов из ноги тролля? (надо заметить, что расчленение, да еще со всяческой жуткой натуралистичностью - еще одна из характерных черт традиционной волшебной сказки).
Еще одна особенность дома яги та, что герой покидает ее не путем пешего выхода - "герой из избушки не выходит, а вылетает или на коне, или на орле, или превратившись в орла". Также и троица друзей, обосновавшись в доме, покидает его, аппарируя с верхней ступеньки лестницы, что гораздо логичнее сопоставить с полетом, нежели с ходьбой.
Думаю, приведенного достаточно, чтобы обосновать определенную схожесть между избушкой-на-курьих-ножках и домом на площади Гриммо. С точки зрения сказочного канона, естественно, нам вряд ли удастся найти пример, чтобы яга дарила свое жилище Ивану, ведь, по сути, его цель - посетить тридевятое царство (потусторонний мир) и вернуться назад. И на пути туда, и на пути обратно избушка - пункт транзитный. Однако на тот период, когда герой сказки пребывает среди мертвых (жителей тридевятого царства), он для них в определенной степени "свой" (иначе он и не смог бы попасть в это царство), следовательно, избушка на это время становится ему в чем-то сущностно близка, между ними подразумевается определенная связь.