Читая "Жития святых".
Mar. 30th, 2008 08:12 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
beloebezmozgloeЗадался целью прочитать потихоньку житийный корпус, собранный свт. Димитрием Ростовским. По ходу сего весьма душеполезного для меня чтения какие-то вещи обращают на себя особое внимание, о чем - ниже.
Январь-март.
1. Житие прп. Досифея. На дворе - 7-й век. Империя уже триста лет, как считает себя христианской. Собираются Вселенские соборы, гремят всяческие церковные баталии... Всем точно есть хоть какое-то дело до веры православной и благочестия... Ага, щаз! На самом деле все, похоже, вполне как сейчас. Досифей, сын богатых родителей, приходит в пустыню спасаться. В его устах - интересное свидетельство (повторяется дважды): "Я НИКОГДА не слышал слова Божия" (т.е. Священное Писание). Понятно, рукописные книги стоили немало, и мы видим, что у БОГАТЫХ людей нет желания их приобретать и читать. Ну ладно, в жизни всякое бывает, не все же книгами балуются. Но эти слова юноши свидетельствуют, что он и храм не посещал, где бы мог услышать слова Писания в первую очередь. При этом более, чем вероятно, что наличие упомянутого богатства может быть сохранено, в византийские-то времена, только при условии изъявления себя христианином - это ж тебе не ельцинская демократия, со свободой совести империя не цацкалась, как мы помним из церковной истории. Вот цена утверждениям о "христианскости" империи - она более, чем относительна. Достаточно сказать "я христианин, как и император", - и все о'кей. Государству достаточно внешней лояльности, только слов, оно даже (при его-то барски-командном отношении к Церкви) минимальной проповедью среди своих граждан не озабочено. Нет, прав был Шмеман, тысячу раз прав. Если и возможна по-настоящему христианская, преображенная благодатью государственность, то пока ее в истории еще не было. Истинное благочестие правителей - возможно (да и то ограниченно), системы - нет. "Не надейтеся на князи, на сыны человеческия" - это относится к "христианской" государственности не меньше, чем к языческой. Спасение - только во Христе.
2. На ту же тему замечание мч. Федора Тирона: "Христос, Истинный Царь, освобождает тебя от обязанностей перед земными царями". Даже если последние претендуют говорить и править от Его имени. Посему в настоящем почитаю для себя наилучшие отношения с государством - товарно-денежные. Оно мне ничего не должно, но и я ему ничем не обязан. Абсолютно. Меня такое положение вполне устраивает. Хочешь получить что-то от системы - плати своими нервами, временем, унижением, деньгами... Но и обратное отношение считаю обязательным. Вообще, постепенно прихожу к мысли, что какие-то человеческие отношения должно выстраить по отношению не к системе общественного устройства, а к отдельным людям. Спасение возможно при любом строе, человек может быть христианином и при монархии, и при демократии, и при отсутствии всякого государства. Задача последнего, в общем-то, весьма узка с т.зр. Писания (ограничивать зло в его проявлениях, но отнюдь не в душах людей), его можно совершенствовать, конечно, но только до определенной степени, да и последствия благих намерений здесь слишком часто непредсказуемы. Кроме того, затраченные усилия, опять же, слишком часто, как мне кажется, не стоят получаемых результатов. Вся проповедь Христова не напрасно строится - мимо общественного устройства, но обращена к конкретному человеку, что формулируется в конце концов: "Царство Мое не от мира сего". И Павел (единственный из апостолов, что-то сказавший по поводу гос-ва) ничего другого от христиан не требует, как только молиться о сущих властех - "да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте" (это уже не из Писания, понятно). Государство как институт не войдет в Царство Небесное, но сгорит вместе с прочими земными делами. Что-то я разошелся по этому поводу... Наверное, в противовес нашим православным патриотам, зело озабоченным земными вещами (да не обидится никто из них - ничего лично против я не имею).
3. Житие прпмч. Евдокии. Все замечательно, но... В самом начале сноска - события происходят во времена Траяна. Второй век, значит. И сразу же все ставится под большой вопрос. Какие в то время могут быть "иноки", "монастыри", тем паче "киновии" (прп. Пахомий, "общих житий начальник", еще даже не родился), построяемые "храмы"? Весь исторический контекст и описываемые церковные реалии явно вставлены из куда более позднего времени. Тогда остается правдивого: Евдокия - обращенная блудница, пожертвовавшая свои немалые богатства на Церковь, обратившая немалое число людей ко Христу, при бывших чудотворениях, и мученически скончавшаяся. В основании, несомненно, истинные события (например, отсутствие упоминаний о почитании Богородицы, является Евдокии в откровении Сам Господь - это свидетельствует о древности житийного первоисточника, явно относящегося ко времени до несторианских споров), но их немного. Остальное - миф.
4. Житие Иакова Постника. Совсем противоположное впечатление - живо, очень реалистично. Таких житий, слава Богу, тоже немало.
5. Житие прпмч. Конона и сына его Конона. Опять-таки перенесение в середину третьего века куда как более поздних церковных реалий в том, что касается монастырской жизни.
6. Житие 42-х мчч. Аморрейских. Есть такое популярное высказывание (кажется, Киприана Карфагенского): "Грех раскола не смывается даже мученической кровью". Тем паче - ереси, не так ли? Однако сие житие опровергает эту точку зрения. На дворе эпоха иконоборчества. Параллельно идет война с агарянами. Будущие мученики - приближенные императора, сильно им ценимые (он впоследствии пытается их безуспешно выкупить за очень большие деньги), а значит - не только лояльные к проводимой императором церковной политике (упоминаются многочисленные жертвы гонений), но и, с большой вероятностью, проводники оной, участники гонений, пусть и в минимальной какой-то степени (допустим). И тем не менее, попав в плен, они становятся исповедниками и мучениками за Христа, и Церковь принимает этот их подвиг, покрывая молчанием предыдущие страницы их жизни. В этом - надежда для многих из нас, если и не для себя самих, то для близких нам. Кстати, вспомнилось где-то давным-давно читанное описание похожей ситуации - иеговисты, пострадавшие за свою проповедь в Индии. Уж они-то, совсем не христиане, содержащие множество ересей в своем учении, и то проявили немалое мужество (судя по описанию), большинство их группы было убито язычниками-индуистами. Но в тот момент эти люди были в данном месте проповедниками имени Христова, за проповедь свою пострадавшими. "Если и проповедуют Христа нечисто, я радуюсь", - эти слова ап. Павла применимы и сюда, думаю. И у меня не повернется язык сказать, что смерть их была наказанием за их ереси, как любят глаголати нецыи от ревнителей. Бог судья им, как и нам. На нашей же почве вспоминаются Булатович с Флоренским - пожалуй, та же ситуация.
7. Житие Хрисанфа и Дарьи.
Составитель этого жития явно находился под столь сильным влиянием красоты монашеского идеала, что все время находится на грани соскальзывания в гнушение браком. Когда отец Хрисанфа решает женить сына, дабы отвратить его от обретенной веры, то про избранную ему в жены Дарью пишется: "Она всевозможными любезными словами и различными прельщениями привлекала к любодеянию целомудренного юношу". И чуть дальше предполагаемое брачное сожительство прямо называется дьявольским искушением. И в дальнейшей проповеднической деятельности Хрисанфа и Дарьи автор выделяет только одну черту - отказ от брака, разрушение семей. Н-да...
Дальше же еще интересный момент. Древние христианские авторы, сколько я встречал, настаивают, что языческое почитание идолов есть почитание именно изделий рук человеческих. Такая мысль и в житиях многих древних мучеников прослеживется в этом же житийном корпусе. Здесь же свт. Димитрий неожиданно дает углубление перспективы - идолы есть не сами глаголемые боги, но только их образы - приближая на полшага объяснение идолослужения к христианскому иконопочитанию. Интересно, он это сам ввел, или подобное отношение действительно имело место в античности? И дальнейший разговор их тоже интересен - многие аргументы, которыми Хрисанф доказывает суетность язычества, могут быть легко повернуты против позднейших пышных форм Православия (и поворачились протестантами, естественно).
Интересны также некоторые замечания типа: "С ревностью изучая различные науки, Хрисанф случайно нашел книги Нового Завета". На дворе 3-й век, эпоха гонений (пусть даже в тот период в том месте и затишье оных). Книги тогда еще - только рукописные, весьма недешевые. Как могла произойти такая "случайность", непонятно. Шел юноша по городу, глядь - свиток лежит (кодексы еще не в ходу), денег стоит немалых. А юноша еще и любознателен...
В конце сохранен штрих, указывающий на вполне реальную историческую основу жития - подпись составителей его, Уарина и Армения.
8. К третьему тому стала заметна характерная черта описаний страданий мучеников. Если описание хоть сколько-нибудь развернутое, то обязательно происходит вмешательство свыше (в зависимости от ситуации и времени это может быть явление ангела, Богородицы, Самого Христа, чудо от иконы), которое мученика делает нечувствительным ко всем видам боли, нередко обращая ее действия на самих мучителей, которые нередко массово гибнут (как тараканы просто; впрочем, гибнут, как правило, слуги, главные же мучители - императоры и их крупные начальники - остаются невредимыми или избавляются от понесенного вреда). Все возможно Богу, но повторяющаяся из раза в раз ситуация создает странное ощущение прямо-таки обязательности такого эффекта. Вспоминаются слова некоего исследователя истории гонений ХХ века, говорящего о жестоких разочарованиях и отречениях от веры людей, ожидавших такого обязательного божественного вмешательства и не получивших его... Н-да, такие акценты в житиях говорят прежде всего о качестве духовности тех, кому предназначались эти описания. Все как сейчас, никакой тебе Святой Руси. Так, легкая рябь церковности на болоте повседневной жизни.
9. Мученичество св. Панхария. Писано явно с государственного документа, мученического акта - кратко, сохранены только диалоги. Есть и отдельные штрихи, свидетельствующие об этом - совсем нет слова "христианство", вместо него используются синонимы "назарянин", "галилейская вера". Гораздо более сильное впечатление, чем от искусственного "нажатия благочестивой педали".
10. Житие прпмчч. Иоанна, Сергия, Патрикия и иных отцов из обители св. Саввы.
Вот то самое житие, в котором совсем не чувствуется никаких добавок (исключая последний абзац) - описание мученичества монахов. Очень сильно и живо.
11. Житие мц. Дросиды.
Интересен факт самокрещения девушки. Как тут не вспомнить Летова...
12. Житие свщмч. Никона.
Полно несообразностей. На дворе царствование Декия (середина 3-го века; собственно, кончина святого случилась в его короткое царствование, а до этого упоминается прошествие "многих лет", да и на иконе Никон весьма пожилой), при этом Никон направляется в Константинополь (еще не построенный). Мать Никона, как сказано, была христианка и "всегда научала его познанию Христа", затем же, когда он решил стать христианином, выясняется, что он даже не знает, что для этого нужно, и ему требуется новое обучение у священника (это он тоже не знает), которого еще и фиг найдешь по причине гонения. Опять же, третий век, а тут фигурируют иноки с игуменом... Далее еще интересная деталь - епископ рукополагает Никона во епископа вместо себя, видимо в одиночку (другие епископы не упоминаются)как Путин Медведева, а Ельцин - Путина - тоже есть, о чем подумать.
13. Совершенно потрясающее житие прп. Малха, записанное, видимо с его собственных слов - об этом говорит обилие различных незначительных деталей, да и сам общий характер повествования.
14. Житие прп. Василия Нового. Замечательный пример того, что христианство совершенно не затрагивает дохристианских, языческих основ государства (о чем так много писал Шмеман; и что бы там не плел про Византию Шевкунов). Царские чиновники, схватив на улице человека только по причине того, что он показался им необычным - бомж, ведут себя с ним точно так же, как императоры-язычники и их приспешники в отношении христиан, даже теми же словами все и описывается. При этом они даже ограничений Ветхого Завета не соблюдают - тот ограничивал количество наносимых ударов при наказании числом сорок, эти же присуждают Василию "ежедневно по трем сотням ударов плетью и по три сотни палкой". А потом истязают его не хуже, чем нынешние мусульмане-боевики наших солдат (если верить книге "Живый в помощи"), под конец же вообще отправляет его на съедение зверю, а когда это не удалось - на потопление. На дворе 9-й век, между прочим, уже 600 лет с обращения Константина прошло. Народ собирается, христиане, то бишь, наблюдают, императоры в курсе... "Молчит народ". Потом чудесно спасенный Василий поселяется в Константинополе у неких людей, и через какое-то время становится известен как чудотворец, к нему начинает ходить народ. Даже в самом житии сказано: "не только простой народ, но и от вельмож и сановников". Очень характерно это "но и", показывающее, как сильно осужденное Спасителем законничество в наших душах. Так или иначе, но пока государство всегда стремится занять место Бога в душе человека, являясь, по сути идолом. Устоять перед этим соблазном, особенно поданным под соусом "православной монархии" весьма и весьма непросто. Власть, перефразируя Льюиса, сильный ангел, но и сильный демон. Мне - точно не по силам такое искушение...
Далее (по житию) происходят политические изменения, у власти малолетний император, призывают некого знаменитого полководца стать регентом и соправителем. У Василия спрашивают два брата, чем все кончится, и он предсказывает одному убиение, а второму - отрезание носа и ушей. И тут мне вспомнились слова из совсем другого чтения: "Когда ты говорил про отрезанные уши и ноздри, я подумал, что ты это добавил для красного словца, потому что белые так не мстят. Ну а индейцы - это совсем другое дело!" ("Приключения Тома Сойера"). Нужно ли еще что-то здесь говорить? Белые - это так или иначе христиане, а индейцы - язычники (вспомним и "Апокалипто" Гибсона, ага). И после этого Балытников будет утверждать, что Шмеман ошибался! Да-а-а, путь "Русского Дома" и тех, кто Православие сводит к патриотизму - от Христа к... понятно, к кому.
Здесь же помещены знаменитые ныне "мытарства Феодоры" (помнится, Кураев писал, что до 17 в. они на Руси считались апокрифом - в плохом смысле слова). Димитрий Ростовский (или позднейший издатель?) пишет, что мытарства есть ни что иное, как частный суд. Вроде бы убедительно, вот только как быть с фразой, что "Отец весь суд передал Сыну"? Разве Сын передавал суд (не весь, так хоть часть) кому-то еще, в данном случае - ангелам и бесам (например, вот фраза: "Если же какая-либо душа окажется столь грешной и мерзостной перед Богом, что у нее не будет никакой надежды на спасение, то такую душу бесы тотчас же низвергают в бездну")? А с другой стороны, упоминание бесов, мешающих душе усопшего взойти на небо, попадались мне и в гораздо более древних, нежели жития Дм.Р., источниках, т.е. совсем эту тему отринуть - неверно... В любом случае, это очень "миссионерское", великопостное чтение ("иных и страхом спасайте" - не о таких ли вещах сказано?). Главное, не забывать за Великим постом о том, что непременно будет Пасха.
По самой сути описываемого - бесы требуют справедливого наказания за содеянные грехи, душа соглашается со справедливостью их требований, ангелы выставляют в противовес добрые дела, но их недостает, чтобы "перевесить тяжесть" согрешений. И это - о праведной душе! "Если и праведный едва спасается, то нечестивый и грешный где окажется?" С другой стороны, как-то все это сильно отдает католическим восприятием. Милосердие Божие вообще практически никак не участвует и почти не упоминается здесь, зато "сверхдолжные заслуги" св. Василия - в полный рост... Среди добрых дел Феодоры упоминаются совсем разные вещи - и разнообразная помощь ближним, и ее аскетические подвиги (не вменится, ли в таком случае, йогам их аскеза в добродетель?). Ангелы объясняют Феодоре, что "творящие милостыню получают жизнь вечную", одновременно уточняя, что "тебе было бы трудно избегнуть этой участи (попасть в руки бесов до Страшного Суда), если бы ты не получила искупления от дарованного тебе прп. Василием". Т.е. Феодора не была усердна в милостыне нуждающимся? Однако чуть дальше идет рассказ о мытарствах лености, и затем - сребролюбия и скупости, которые она проходит беспрепятственно, ибо "что имела, усердно подавала нуждающимся". Как это сочетается между собой? Не постигаю. Впрочем, в том мире наша логика отнюдь не всегда применима, это известно...
Еще фраза: "Этим путем восходят только те, кто просвещен верою и святым крещением... Все вообще иноверцы этим путем не идут... Когда они умирают, то бесы тотчас же, без... испытания, берут души их, как по праву принадлежащие им, и низводят их в пропасти ада". Как же тогда будет с крещенными, но при том неверующими? Или с ветхозаветными святыми, точно некрещенными? И как тогда объяснить наличие в древних гностических текстах описаний подобных "восхождений", в то время, как в христианской литературе они начинают упоминаться значительно позже (Димитрий Ростовский об этом, естественно, не знал)?
Еще интересно - не раз встречал у отцов утверждение, что бесам не дано знать о помыслах человека, они могут только догадываться о них по каким-то внешним проявлениям. Однако здесь прямо утверждается противоположное... Почему я верю первым?
Здесь же - в конце концов Феодора, как известно, благополучно прошла все препятствия, и была отведена к Престолу Божественной славы, где "падши, поклонилась невидимому и неведомому Богу". Вот эти два эпитета обратили на себя внимание. Если второй еще можно списать на апофатическое богословие (хотя, с чего бы это? Все предыдущее говорит о том, что Феодоре этот язык совсем не свойственнен), то первый как-то совсем меня смутил. Что там Павел говорил насчет того, что сейчас мы видим как бы в зеркале во время гадания, а вот потом - увидим как Он есть? Да и Сам Спаситель в блаженствах весьма однозначно высказался: "Бога узрят". А тут - невидимость... В сомнениях я, в обчем, а в каких - и формулировать не хочу.
15. Житие прп. Иоанна Прозорливого.
Общеизвестным примером является история, как прп. Антоний шутил со своими учениками (ее приводят, когда нужно ответить ревнителям сверхсерьезности, почитающим чувство юмора едва ли не прямо дьявольским изобретением, путающим его, сознительно или нет, с надсмеянием). Вот здесь - еще один пример того, что чувство юмора, пусть и очень сдержанное, присутствует в жизни людей самой высокой подвижнической жизни - беседа прп. Иоанна с Палладия (житие почти целиком взято из книги последнего).
Интересен еще момент. Палладий пишет буквально следующее, кратко описывая свою дальнейшую жизнь: "Отправившись в Палестину, я пробыл там недолго и ... пошел оттуда в Вифинию, и здесь уже не помню, каким образом - человеческою ли волею или Божиим изволением, - Бог знает - как, был сподоблен сана епископского". Я, чесслово, могу только молчать в изумлении. Те случаи поставления в клир, о которых мне приходилось читать, оставляли в душе человека неизгладимый след (первое прохождение через царские врата о. Сергий Булгаков характеризует: "Как сквозь огонь", например). Эту же фразу Палладия могу объяснить для себя только одним - таким пребыванием в благодати, перед которым впечатления прошлые, пусть и первого к ней прикосновения, меркнут. "О глубина и богатство премудрости, и милости, и благости Божией!"
16. История Ионы, митр. Московского (Киевского). Ну, то как представлена история предыдущего митрополита (Исидора), подписавшего Флорентийскую унию, меня, в общем-то, не удивляет. Здесь многое сказал![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
hgr в свое время. Обратило на себя именование константинопольской кафедры "апостольской". Хм... И еще момент. Иона, обличая скупого послушника, утаивавшего часть выдававшихся для раздачи денег, говорит: "Знаешь ли ты, что за вдову ты обидел? Она - угодница Божия. За это с тобой будет то-то и то-то". Может, автор жития и не имел этого в виду, но читается со смыслом: простую вдову можно было бы и обидеть, а вот угодницу Божию - не рискуй, по башке получишь. Надеюсь, это только мое такое неверное впечатление.
Январь-март.
1. Житие прп. Досифея. На дворе - 7-й век. Империя уже триста лет, как считает себя христианской. Собираются Вселенские соборы, гремят всяческие церковные баталии... Всем точно есть хоть какое-то дело до веры православной и благочестия... Ага, щаз! На самом деле все, похоже, вполне как сейчас. Досифей, сын богатых родителей, приходит в пустыню спасаться. В его устах - интересное свидетельство (повторяется дважды): "Я НИКОГДА не слышал слова Божия" (т.е. Священное Писание). Понятно, рукописные книги стоили немало, и мы видим, что у БОГАТЫХ людей нет желания их приобретать и читать. Ну ладно, в жизни всякое бывает, не все же книгами балуются. Но эти слова юноши свидетельствуют, что он и храм не посещал, где бы мог услышать слова Писания в первую очередь. При этом более, чем вероятно, что наличие упомянутого богатства может быть сохранено, в византийские-то времена, только при условии изъявления себя христианином - это ж тебе не ельцинская демократия, со свободой совести империя не цацкалась, как мы помним из церковной истории. Вот цена утверждениям о "христианскости" империи - она более, чем относительна. Достаточно сказать "я христианин, как и император", - и все о'кей. Государству достаточно внешней лояльности, только слов, оно даже (при его-то барски-командном отношении к Церкви) минимальной проповедью среди своих граждан не озабочено. Нет, прав был Шмеман, тысячу раз прав. Если и возможна по-настоящему христианская, преображенная благодатью государственность, то пока ее в истории еще не было. Истинное благочестие правителей - возможно (да и то ограниченно), системы - нет. "Не надейтеся на князи, на сыны человеческия" - это относится к "христианской" государственности не меньше, чем к языческой. Спасение - только во Христе.
2. На ту же тему замечание мч. Федора Тирона: "Христос, Истинный Царь, освобождает тебя от обязанностей перед земными царями". Даже если последние претендуют говорить и править от Его имени. Посему в настоящем почитаю для себя наилучшие отношения с государством - товарно-денежные. Оно мне ничего не должно, но и я ему ничем не обязан. Абсолютно. Меня такое положение вполне устраивает. Хочешь получить что-то от системы - плати своими нервами, временем, унижением, деньгами... Но и обратное отношение считаю обязательным. Вообще, постепенно прихожу к мысли, что какие-то человеческие отношения должно выстраить по отношению не к системе общественного устройства, а к отдельным людям. Спасение возможно при любом строе, человек может быть христианином и при монархии, и при демократии, и при отсутствии всякого государства. Задача последнего, в общем-то, весьма узка с т.зр. Писания (ограничивать зло в его проявлениях, но отнюдь не в душах людей), его можно совершенствовать, конечно, но только до определенной степени, да и последствия благих намерений здесь слишком часто непредсказуемы. Кроме того, затраченные усилия, опять же, слишком часто, как мне кажется, не стоят получаемых результатов. Вся проповедь Христова не напрасно строится - мимо общественного устройства, но обращена к конкретному человеку, что формулируется в конце концов: "Царство Мое не от мира сего". И Павел (единственный из апостолов, что-то сказавший по поводу гос-ва) ничего другого от христиан не требует, как только молиться о сущих властех - "да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте" (это уже не из Писания, понятно). Государство как институт не войдет в Царство Небесное, но сгорит вместе с прочими земными делами. Что-то я разошелся по этому поводу... Наверное, в противовес нашим православным патриотам, зело озабоченным земными вещами (да не обидится никто из них - ничего лично против я не имею).
3. Житие прпмч. Евдокии. Все замечательно, но... В самом начале сноска - события происходят во времена Траяна. Второй век, значит. И сразу же все ставится под большой вопрос. Какие в то время могут быть "иноки", "монастыри", тем паче "киновии" (прп. Пахомий, "общих житий начальник", еще даже не родился), построяемые "храмы"? Весь исторический контекст и описываемые церковные реалии явно вставлены из куда более позднего времени. Тогда остается правдивого: Евдокия - обращенная блудница, пожертвовавшая свои немалые богатства на Церковь, обратившая немалое число людей ко Христу, при бывших чудотворениях, и мученически скончавшаяся. В основании, несомненно, истинные события (например, отсутствие упоминаний о почитании Богородицы, является Евдокии в откровении Сам Господь - это свидетельствует о древности житийного первоисточника, явно относящегося ко времени до несторианских споров), но их немного. Остальное - миф.
4. Житие Иакова Постника. Совсем противоположное впечатление - живо, очень реалистично. Таких житий, слава Богу, тоже немало.
5. Житие прпмч. Конона и сына его Конона. Опять-таки перенесение в середину третьего века куда как более поздних церковных реалий в том, что касается монастырской жизни.
6. Житие 42-х мчч. Аморрейских. Есть такое популярное высказывание (кажется, Киприана Карфагенского): "Грех раскола не смывается даже мученической кровью". Тем паче - ереси, не так ли? Однако сие житие опровергает эту точку зрения. На дворе эпоха иконоборчества. Параллельно идет война с агарянами. Будущие мученики - приближенные императора, сильно им ценимые (он впоследствии пытается их безуспешно выкупить за очень большие деньги), а значит - не только лояльные к проводимой императором церковной политике (упоминаются многочисленные жертвы гонений), но и, с большой вероятностью, проводники оной, участники гонений, пусть и в минимальной какой-то степени (допустим). И тем не менее, попав в плен, они становятся исповедниками и мучениками за Христа, и Церковь принимает этот их подвиг, покрывая молчанием предыдущие страницы их жизни. В этом - надежда для многих из нас, если и не для себя самих, то для близких нам. Кстати, вспомнилось где-то давным-давно читанное описание похожей ситуации - иеговисты, пострадавшие за свою проповедь в Индии. Уж они-то, совсем не христиане, содержащие множество ересей в своем учении, и то проявили немалое мужество (судя по описанию), большинство их группы было убито язычниками-индуистами. Но в тот момент эти люди были в данном месте проповедниками имени Христова, за проповедь свою пострадавшими. "Если и проповедуют Христа нечисто, я радуюсь", - эти слова ап. Павла применимы и сюда, думаю. И у меня не повернется язык сказать, что смерть их была наказанием за их ереси, как любят глаголати нецыи от ревнителей. Бог судья им, как и нам. На нашей же почве вспоминаются Булатович с Флоренским - пожалуй, та же ситуация.
7. Житие Хрисанфа и Дарьи.
Составитель этого жития явно находился под столь сильным влиянием красоты монашеского идеала, что все время находится на грани соскальзывания в гнушение браком. Когда отец Хрисанфа решает женить сына, дабы отвратить его от обретенной веры, то про избранную ему в жены Дарью пишется: "Она всевозможными любезными словами и различными прельщениями привлекала к любодеянию целомудренного юношу". И чуть дальше предполагаемое брачное сожительство прямо называется дьявольским искушением. И в дальнейшей проповеднической деятельности Хрисанфа и Дарьи автор выделяет только одну черту - отказ от брака, разрушение семей. Н-да...
Дальше же еще интересный момент. Древние христианские авторы, сколько я встречал, настаивают, что языческое почитание идолов есть почитание именно изделий рук человеческих. Такая мысль и в житиях многих древних мучеников прослеживется в этом же житийном корпусе. Здесь же свт. Димитрий неожиданно дает углубление перспективы - идолы есть не сами глаголемые боги, но только их образы - приближая на полшага объяснение идолослужения к христианскому иконопочитанию. Интересно, он это сам ввел, или подобное отношение действительно имело место в античности? И дальнейший разговор их тоже интересен - многие аргументы, которыми Хрисанф доказывает суетность язычества, могут быть легко повернуты против позднейших пышных форм Православия (и поворачились протестантами, естественно).
Интересны также некоторые замечания типа: "С ревностью изучая различные науки, Хрисанф случайно нашел книги Нового Завета". На дворе 3-й век, эпоха гонений (пусть даже в тот период в том месте и затишье оных). Книги тогда еще - только рукописные, весьма недешевые. Как могла произойти такая "случайность", непонятно. Шел юноша по городу, глядь - свиток лежит (кодексы еще не в ходу), денег стоит немалых. А юноша еще и любознателен...
В конце сохранен штрих, указывающий на вполне реальную историческую основу жития - подпись составителей его, Уарина и Армения.
8. К третьему тому стала заметна характерная черта описаний страданий мучеников. Если описание хоть сколько-нибудь развернутое, то обязательно происходит вмешательство свыше (в зависимости от ситуации и времени это может быть явление ангела, Богородицы, Самого Христа, чудо от иконы), которое мученика делает нечувствительным ко всем видам боли, нередко обращая ее действия на самих мучителей, которые нередко массово гибнут (как тараканы просто; впрочем, гибнут, как правило, слуги, главные же мучители - императоры и их крупные начальники - остаются невредимыми или избавляются от понесенного вреда). Все возможно Богу, но повторяющаяся из раза в раз ситуация создает странное ощущение прямо-таки обязательности такого эффекта. Вспоминаются слова некоего исследователя истории гонений ХХ века, говорящего о жестоких разочарованиях и отречениях от веры людей, ожидавших такого обязательного божественного вмешательства и не получивших его... Н-да, такие акценты в житиях говорят прежде всего о качестве духовности тех, кому предназначались эти описания. Все как сейчас, никакой тебе Святой Руси. Так, легкая рябь церковности на болоте повседневной жизни.
9. Мученичество св. Панхария. Писано явно с государственного документа, мученического акта - кратко, сохранены только диалоги. Есть и отдельные штрихи, свидетельствующие об этом - совсем нет слова "христианство", вместо него используются синонимы "назарянин", "галилейская вера". Гораздо более сильное впечатление, чем от искусственного "нажатия благочестивой педали".
10. Житие прпмчч. Иоанна, Сергия, Патрикия и иных отцов из обители св. Саввы.
Вот то самое житие, в котором совсем не чувствуется никаких добавок (исключая последний абзац) - описание мученичества монахов. Очень сильно и живо.
11. Житие мц. Дросиды.
Интересен факт самокрещения девушки. Как тут не вспомнить Летова...
12. Житие свщмч. Никона.
Полно несообразностей. На дворе царствование Декия (середина 3-го века; собственно, кончина святого случилась в его короткое царствование, а до этого упоминается прошествие "многих лет", да и на иконе Никон весьма пожилой), при этом Никон направляется в Константинополь (еще не построенный). Мать Никона, как сказано, была христианка и "всегда научала его познанию Христа", затем же, когда он решил стать христианином, выясняется, что он даже не знает, что для этого нужно, и ему требуется новое обучение у священника (это он тоже не знает), которого еще и фиг найдешь по причине гонения. Опять же, третий век, а тут фигурируют иноки с игуменом... Далее еще интересная деталь - епископ рукополагает Никона во епископа вместо себя, видимо в одиночку (другие епископы не упоминаются)
13. Совершенно потрясающее житие прп. Малха, записанное, видимо с его собственных слов - об этом говорит обилие различных незначительных деталей, да и сам общий характер повествования.
14. Житие прп. Василия Нового. Замечательный пример того, что христианство совершенно не затрагивает дохристианских, языческих основ государства (о чем так много писал Шмеман; и что бы там не плел про Византию Шевкунов). Царские чиновники, схватив на улице человека только по причине того, что он показался им необычным - бомж, ведут себя с ним точно так же, как императоры-язычники и их приспешники в отношении христиан, даже теми же словами все и описывается. При этом они даже ограничений Ветхого Завета не соблюдают - тот ограничивал количество наносимых ударов при наказании числом сорок, эти же присуждают Василию "ежедневно по трем сотням ударов плетью и по три сотни палкой". А потом истязают его не хуже, чем нынешние мусульмане-боевики наших солдат (если верить книге "Живый в помощи"), под конец же вообще отправляет его на съедение зверю, а когда это не удалось - на потопление. На дворе 9-й век, между прочим, уже 600 лет с обращения Константина прошло. Народ собирается, христиане, то бишь, наблюдают, императоры в курсе... "Молчит народ". Потом чудесно спасенный Василий поселяется в Константинополе у неких людей, и через какое-то время становится известен как чудотворец, к нему начинает ходить народ. Даже в самом житии сказано: "не только простой народ, но и от вельмож и сановников". Очень характерно это "но и", показывающее, как сильно осужденное Спасителем законничество в наших душах. Так или иначе, но пока государство всегда стремится занять место Бога в душе человека, являясь, по сути идолом. Устоять перед этим соблазном, особенно поданным под соусом "православной монархии" весьма и весьма непросто. Власть, перефразируя Льюиса, сильный ангел, но и сильный демон. Мне - точно не по силам такое искушение...
Далее (по житию) происходят политические изменения, у власти малолетний император, призывают некого знаменитого полководца стать регентом и соправителем. У Василия спрашивают два брата, чем все кончится, и он предсказывает одному убиение, а второму - отрезание носа и ушей. И тут мне вспомнились слова из совсем другого чтения: "Когда ты говорил про отрезанные уши и ноздри, я подумал, что ты это добавил для красного словца, потому что белые так не мстят. Ну а индейцы - это совсем другое дело!" ("Приключения Тома Сойера"). Нужно ли еще что-то здесь говорить? Белые - это так или иначе христиане, а индейцы - язычники (вспомним и "Апокалипто" Гибсона, ага). И после этого Балытников будет утверждать, что Шмеман ошибался! Да-а-а, путь "Русского Дома" и тех, кто Православие сводит к патриотизму - от Христа к... понятно, к кому.
Здесь же помещены знаменитые ныне "мытарства Феодоры" (помнится, Кураев писал, что до 17 в. они на Руси считались апокрифом - в плохом смысле слова). Димитрий Ростовский (или позднейший издатель?) пишет, что мытарства есть ни что иное, как частный суд. Вроде бы убедительно, вот только как быть с фразой, что "Отец весь суд передал Сыну"? Разве Сын передавал суд (не весь, так хоть часть) кому-то еще, в данном случае - ангелам и бесам (например, вот фраза: "Если же какая-либо душа окажется столь грешной и мерзостной перед Богом, что у нее не будет никакой надежды на спасение, то такую душу бесы тотчас же низвергают в бездну")? А с другой стороны, упоминание бесов, мешающих душе усопшего взойти на небо, попадались мне и в гораздо более древних, нежели жития Дм.Р., источниках, т.е. совсем эту тему отринуть - неверно... В любом случае, это очень "миссионерское", великопостное чтение ("иных и страхом спасайте" - не о таких ли вещах сказано?). Главное, не забывать за Великим постом о том, что непременно будет Пасха.
По самой сути описываемого - бесы требуют справедливого наказания за содеянные грехи, душа соглашается со справедливостью их требований, ангелы выставляют в противовес добрые дела, но их недостает, чтобы "перевесить тяжесть" согрешений. И это - о праведной душе! "Если и праведный едва спасается, то нечестивый и грешный где окажется?" С другой стороны, как-то все это сильно отдает католическим восприятием. Милосердие Божие вообще практически никак не участвует и почти не упоминается здесь, зато "сверхдолжные заслуги" св. Василия - в полный рост... Среди добрых дел Феодоры упоминаются совсем разные вещи - и разнообразная помощь ближним, и ее аскетические подвиги (не вменится, ли в таком случае, йогам их аскеза в добродетель?). Ангелы объясняют Феодоре, что "творящие милостыню получают жизнь вечную", одновременно уточняя, что "тебе было бы трудно избегнуть этой участи (попасть в руки бесов до Страшного Суда), если бы ты не получила искупления от дарованного тебе прп. Василием". Т.е. Феодора не была усердна в милостыне нуждающимся? Однако чуть дальше идет рассказ о мытарствах лености, и затем - сребролюбия и скупости, которые она проходит беспрепятственно, ибо "что имела, усердно подавала нуждающимся". Как это сочетается между собой? Не постигаю. Впрочем, в том мире наша логика отнюдь не всегда применима, это известно...
Еще фраза: "Этим путем восходят только те, кто просвещен верою и святым крещением... Все вообще иноверцы этим путем не идут... Когда они умирают, то бесы тотчас же, без... испытания, берут души их, как по праву принадлежащие им, и низводят их в пропасти ада". Как же тогда будет с крещенными, но при том неверующими? Или с ветхозаветными святыми, точно некрещенными? И как тогда объяснить наличие в древних гностических текстах описаний подобных "восхождений", в то время, как в христианской литературе они начинают упоминаться значительно позже (Димитрий Ростовский об этом, естественно, не знал)?
Еще интересно - не раз встречал у отцов утверждение, что бесам не дано знать о помыслах человека, они могут только догадываться о них по каким-то внешним проявлениям. Однако здесь прямо утверждается противоположное... Почему я верю первым?
Здесь же - в конце концов Феодора, как известно, благополучно прошла все препятствия, и была отведена к Престолу Божественной славы, где "падши, поклонилась невидимому и неведомому Богу". Вот эти два эпитета обратили на себя внимание. Если второй еще можно списать на апофатическое богословие (хотя, с чего бы это? Все предыдущее говорит о том, что Феодоре этот язык совсем не свойственнен), то первый как-то совсем меня смутил. Что там Павел говорил насчет того, что сейчас мы видим как бы в зеркале во время гадания, а вот потом - увидим как Он есть? Да и Сам Спаситель в блаженствах весьма однозначно высказался: "Бога узрят". А тут - невидимость... В сомнениях я, в обчем, а в каких - и формулировать не хочу.
15. Житие прп. Иоанна Прозорливого.
Общеизвестным примером является история, как прп. Антоний шутил со своими учениками (ее приводят, когда нужно ответить ревнителям сверхсерьезности, почитающим чувство юмора едва ли не прямо дьявольским изобретением, путающим его, сознительно или нет, с надсмеянием). Вот здесь - еще один пример того, что чувство юмора, пусть и очень сдержанное, присутствует в жизни людей самой высокой подвижнической жизни - беседа прп. Иоанна с Палладия (житие почти целиком взято из книги последнего).
Интересен еще момент. Палладий пишет буквально следующее, кратко описывая свою дальнейшую жизнь: "Отправившись в Палестину, я пробыл там недолго и ... пошел оттуда в Вифинию, и здесь уже не помню, каким образом - человеческою ли волею или Божиим изволением, - Бог знает - как, был сподоблен сана епископского". Я, чесслово, могу только молчать в изумлении. Те случаи поставления в клир, о которых мне приходилось читать, оставляли в душе человека неизгладимый след (первое прохождение через царские врата о. Сергий Булгаков характеризует: "Как сквозь огонь", например). Эту же фразу Палладия могу объяснить для себя только одним - таким пребыванием в благодати, перед которым впечатления прошлые, пусть и первого к ней прикосновения, меркнут. "О глубина и богатство премудрости, и милости, и благости Божией!"
16. История Ионы, митр. Московского (Киевского). Ну, то как представлена история предыдущего митрополита (Исидора), подписавшего Флорентийскую унию, меня, в общем-то, не удивляет. Здесь многое сказал
hgr в свое время. Обратило на себя именование константинопольской кафедры "апостольской". Хм... И еще момент. Иона, обличая скупого послушника, утаивавшего часть выдававшихся для раздачи денег, говорит: "Знаешь ли ты, что за вдову ты обидел? Она - угодница Божия. За это с тобой будет то-то и то-то". Может, автор жития и не имел этого в виду, но читается со смыслом: простую вдову можно было бы и обидеть, а вот угодницу Божию - не рискуй, по башке получишь. Надеюсь, это только мое такое неверное впечатление.
